Христианство первых веков[Краткий очерк, составленный Джейн Хола под редакцией В. Черткова] - Джейн Хол

Падение Иерусалима нанесло страшный удар евреям. У них было разрушено их драгоценнейшее сокровище — их храм. Христиане же удалились из города еще до осады. С падением Иерусалима они ничего не теряли, потому что их царство — царство Божие было у них внутри, а храмы они носили в своих сердцах, и их Бог постоянно пребывал в этих храмах. Нося Бога в своих сердцах, эти люди не нуждались ни в алтарях, ни в священниках.

Если мы попробуем представить себе положение христианства спустя несколько десятков лет после смерти Христа, то мы увидим, что небольшая кучка христиан была окружена со всех сторон населением иных верований и, несмотря на всю свою стойкость и сплоченность, невольно должна была испытать на себе влияние этих верований и рано или поздно утратить свою первоначальную чистоту.

Учение, переданное Христом, было необыкновенно высоко в нравственном отношении; нравы же того времени были крайне грубые, умственное развитие воспринимавших это учение народов стояло на чрезвычайно низкой ступени. Понятно, что, не будучи в состоянии подняться на нравственную высоту христианства, люди постарались приспособить христианство к своему уровню. Делалось это, разумеется, не сразу, а постепенно.

Чем больше проходило времени со смерти учителя, тем более выростала его личность в глазах его последователя. Он признавал себя сыном Бога точно так же, как считал детьми Бога всех людей вообще; позднейшие же последователи стали считать его единственным сыном Бога, равным Богу-Отцу, и стали молиться ему, как божеству, такому же, как божество у других народов, имевших отцов и детей.

Мало развитым людям очень трудно думать о божественном начале, о Боге, не имея пред глазами какого-нибудь изображения, напоминающего о Боге, и вот среди христиан начинают появляться изображения такие, как добрый пастырь, голубь, ковчег, пальма, оливковая ветвь, арфа, виноградная лоза, агнец и т. п. Изображение креста появилось приблизительно лет триста слишком спустя после Христа. Что же касается распятия, то оно стало употребительным среди христиан лет через 1000 после Р. X.

Изображение креста вовсе не было исключительной принадлежностью христиан. Оно гораздо древнее христианства и употреблялось и в Риме, и в Египте, и в Вавилоне, и в других странах задолго до рождения Христа.

Среди первых христиан было немало греков или людей, долго живших среди греков; греки же в то время были самым образованным народом Европы. Не мудрено, что греческое влияние отразилось на христианстве. Простое учение Христа, состоявшее из нравственных правил, стало осложняться рассуждениями и догадками о происхождении и существе Бога, т. е. такими вопросами, которых разрешить человеческий ум не может.

Появилась вера в Бога отца и в Бога сына. А так как слово "сын" непременно вызывает в уме представление о времени рождения, а представление о временности умаляет значение божества, то пришлось сказать, что Бог сын родился от Бога отца раньше всякого времени, т. е. существовал всегда. Словами это сказать можно, но понять умом нельзя, потому что для ума человеческого если сказать: рожден, то значит раньше не был, а если сказать: существовал всегда, то не мог быть рожден.

Затем явилось понятие о Святом Духе, которое появилось под влиянием восточных религий. Понятие о Троице было известно народам древнего мира задолго до рождения Христа. У вавилонян был Бог в трех лицах, и символ его был треугольник. Ассирийцы тоже поклонялись тройному божеству. У индусов была святая троица: Брама, Вишну и Сива. Ассирийское тройное божество изображалось в виде трех человеческих голов, соединенных крыльями или хвостом голубя. Средняя голова была больше двух других, и вокруг нее был венчик.

Ни у непосредственных учеников Христа, ни у первых христиан вообще не было понятия о так называемой, "святой Троице". Представление о троичном Боге впервые стало проникать в христианское богословие около 150-ти лет после рождества Христова и было окончательно закреплено лишь на втором вселенском соборе, в 381-м году.

Признание трех божеств в одном давало бесконечный матерьял для всевозможных предположений и рассуждений об особенности этих божеств и их взаимных отношениях, о их отдельных влияниях на людей, об отношениях людей к ним и т. д.

Такие рассуждения, конечно, вызывали самые ожесточенные споры, отвлекали внимание людей от основной сущности христианского учения и затемняли истину.

Но учение Христа было настолько хорошо и разумно, что еще долго, несмотря на все примеси и выдумки и посторонние влияния, помогало людям жить доброй, справедливой и простой жизнью.

Интересно отметить то, что те люди, которые особенно обращали внимание на рассуждения о происхождении и свойствах божества, т. е. о вопросах, недоступных разуму, стали мало обращать внимания на свою жизнь, на нравственную сторону христианства. Другими словами, увлекаясь недоступным, пренебрегали самой важной основой всего учения.

Понижение христианского духа в это время (во второе столетие по Р. X.) видно между прочим из того спора, который возник из-за вопроса, когда именно следует праздновать Пасху. Некоторые христиане требовали, чтобы Пасха праздновалась непременно в тот день, который они считают правильным, и запрещали праздновать в другие дни.

Христианский писатель того времени Ириней писал по этому поводу римскому епископу: "Апостолы Христовы учили никогда не насиловать совести других подобными вещами. Неправильно разрывать связь между христианскими общинами по поводу праздников или установления дня для них, зная, что праздники, проводимые в ненависти и несогласии, неугодны Богу".

В течение первых трех веков существования христианства бывали времена, когда всякие споры должны были прекращаться, так как приходилось или спасать свою жизнь бегством от гонителей или мужественно отдавать ее, как свидетельство искренности своих убеждений. Очень часто христиане прятались в так называемых катакомбах — пещерах с потайными ходами. В этих пещерах происходили во времена гонений христианские молитвенные собрания, в них же они хоронили своих мучеников, пострадавших за веру. Известный христианский писатель конца второго и начала третьего века Тертуллиан приводит следующие надписи над этими могилами:

"Кай взят навсегда домой".

"Марк, невинный мальчик, ты уже начал свою жизнь среди невинных. Перестанем плакать".

"Констанция, неизменно верная, ушла к Богу".

"Адеонита, прекрасная дева, лежит здесь в мире по воле Христа".

"Здесь Гордиан, удавленный за веру, лежит со всей своей семьей в мире. Служанка Теофила написала это".

Гонения, воздвигаемые от времени до времени на христиан, были как бы пробным камнем для испытания достоинства этой веры и ее последователей. Нетвердые в вере, боязливые и слабые члены общин отпадали, — мужественные и убежденные оставались. С другой же стороны примеры мученичества привлекали внимание народа к христианам и содействовали распространению учения. Когда же гонения прекращались, проповедь христианства становилась свободнее, принимать христианство не представлялось таким опасным делом, число последователей увеличивалось быстрее, но зато нравственный уровень христиан понижался. Материальная блага принимали большую ценность в глазах христиан.

Христианский писатель начала третьего века, Климент Александрийский в своих поучениях уже говорит о том, что дурно направленное богатство есть большой грех, но что "в еде, платье и жизни христианин должен сохранять состояние, достойное его лет, положения и соответственных обстоятельств".

Как далеки уже эти нравственные правила от правил жизни первых христиан — продажи всего имения и раздачи бедным, от обычая жить одной семьей и иметь все общее!

Характерным показателем высоты христианского духа является отношение христиан к военной службе.

Древние христиане считали совершенно невозможным служить в военной службе. Ни тюрьмы, ни мучения, ни даже смерть не могли их принудить к участию в войне. Это доказывается целым рядом примеров, из которых мы приведем только некоторые. Один христианин, по имени Максимилиан, приведенный к римскому начальнику для зачисления в военную службу, ответил ему: "Я христианин и сражаться не могу". Его насильно взяли на службу, но он все-таки отказался служить.

— Кто убедил тебя поступать так? — спросил его начальник.

— Мое собственное сознание и Тот, кто призвал меня — ответил Максимилиан.

Его стали соблазнять всевозможными приманками, указывая на его молодость, мужество, на возможность добиться славы и почестей. Но на все увещания Максимилиан отвечал, что он христианин и не может сражаться ни для каких земных целей. Тогда его приговорили к смертной казни, и приговор был приведен в исполнение. Максимилиан мужественно встретил смерть.